Стрекозы
(2006)
ЯНВАРЬ
День вылупляется новый из нашей ночи.
Вот он уже разучивает морганье.
Мы никогда не узнаем, чего он хочет,
Если не спустимся прямо в него ногами.
Пару минут порешаем, что больше манит,
Слушая только дыханье. Как тихо здесь.
То ли остаться двумя ежами в тумане,
То ли на спину белой лошади влезть.
* * *
Помнишь, какие «хорошки»
Были серые кошки?
Помнишь, как жались друг к другу от холода,
А ты им давал еды неразменное золото?
А помнишь, мы выпустили –
Жужика и бабочку…
И где теперь кружится эта парочка?
* * *
Чтобы жить, не считаясь с временем,
Чтобы воздухом быть и пламенем –
То оранжевым, то сиреневым,
Меховым, чистоплотным, каменным.
И что может быть интимнее,
Чем звать – любого из нас – по имени?
* * *
Сердце – это, конечно, птица,
Книга с неразрезанными страницами.
Вот она там, спеленутая, сидит себе,
Хочет общаться с себе подобными птицами.
Так пусть же она летит себе и общается,
И одновременно назад к себе возвращается.
А то что же ей попусту в клетке грудной биться?
И зачем же тогда было сердцу родиться птицей?
* * *
Сразу – бац тебе – и день настанет.
Только утро теплилось, и вот,
Ничего не потеряв в тумане,
Солнце великанское встает.
Я ему преподнесу словесных,
Начиненных сердцем пирогов,
Наперченных тараканьим перцем,
Раструбленным радостью рогов!
* * *
За золото момента,
За серебро и бронзу –
Перерезаю ленту,
И кружатся стрекозы.
Нам при рожденьи дали
Редчайшие монеты,
Звенящие медали
Из золота и света!
* * *
Взгляд – не потому, что есть глаза.
Хоть и важен труд кариатид,
В самом сердце мира – стрекоза
Жмурится, трепещет и летит.
Каждый раз оказываюсь здесь,
И моих касается волос
Только то немногое, что есть –
Сердце мира, полное стрекоз.
* * *
Сердце мое, одуванчиков полное,
Цветом и запахом их,
Ходит по дому горячими волнами,
Шьет этот маленький стих.
Противореча вещественным планам,
Явным природным законам,
Все представляется мне одуванным,
Желто-пушисто-зеленым!
* * *
Сейчас бы лето – пальцы в иле
(Когда на дне) или в пыли…
Звон комариной эскадрильи,
Везде – от неба до земли…
И раскрываются секреты
Шершаво-строгих камышей,
И спит свернувшееся лето
В речной душе карандашей.
* * *
Вокруг сегодня счастья столько,
Что только поведи рукой --
Тебе не маленькая долька
Достанется, а целиком,
Огромное, живое счастье,
Обрушивается с небес,
И даже самой малой частью
Не умещается в тебе!
* * *
У меня уже волосы пахнут травой,
Выделяют ногти мои перламутр.
Никогда не была я такой живой,
Как вот в это обычнейшее из утр.
И уже не буду точно такой,
Потому что в любом мгновеньи теперь
Я смогу таинственно и легко
Открывать ту самую только дверь.
И не путать петли, плетя ажур
И вплетаясь в него головой вперед…
Вот сейчас, в обычнейшее из утр,
Я невольно слышу, как жизнь течет!
* * *
Как существо неизвестной породы
Уподобляюсь лучу
Или другому явленью природы,
Просто какому хочу!
Вот я уже не какой-нибудь ветер,
А совершенно простой.
Вот я – вершина белей всех на свете,
Сказочная красотой.
Вот я – собака с репьями на лапах,
Не выносящая блох.
Вот я такой органический запах,
Что ни хорош, и ни плох.
Если захочется, стану торнадо,
Светом внутри светляка…
Только торнадо, пожалуй, не надо.
Лучше не надо пока!
* * *
Благоуханием нарядов
Наполню свой весенний шкаф.
И никого не надо рядом,
Ведь я сама себе жираф!
А за окном так солнце светит,
Что даже не играет в прятки.
По комнатам в них только дети
Мои играют, жирафятки.
* * *
Смоги принять подарок этот,
Сожги в духовке сны и мысли!
К тебе идут весна и лето.
Они приходят и не мыслят!
Возьми все эти капли солнца,
Все эти лужи, птиц, растенья –
И пусть легко тебе живется
Всегда, как в этот день весенний!
* * *
Когда существованье чуда спорно,
Тогда оно, конечно, не придет.
Вхожу с утра на кухню – мне «buon jiorno!»
Весьма бравурно радио поет.
И я бы вместе с вами спела хором,
И каждый день бы пела, круглый год.
Представьте только: новый день с «buon jiorno!»,
Как с гимна, начинает весь народ!
* * *
Немного пьяная от бессонницы,
Весеннего раннего утра тише…
Такими женщины и становятся.
Когда по полночи рассказы пишут.
Стихи ли рифмуют. Какая разница.
Сплошные заполенности – пустоты.
В любое мгновенье вот так расслабиться –
Вот это умение. Вот работа.
* * *
Как будто все как всегда.
Но только оно большое.
По рекам ходит вода
Движения и покоя.
По камешкам шелестит,
Проходит водовороты.
А ты для нее открыт
И скоро узнаешь, кто ты.
* * *
Мы будем жить с тобой на маяке…
Вокруг трепещут птицы, рыбы, ветер.
Ты мне смеешься с удочкой в руке,
А я тебе машу на фоне сети.
И греет свитер вязаный тебя,
Поэтому ты бодр и не простужен.
И ветер, занавески теребя,
Узнает, что мы будем есть на ужин.
* * *
Шлю любовь тебе в конверте из ветра,
И она тебе о многом расскажет.
И легко лететь ей сквозь километры,
Сквозь туманы и другие пейзажи.
Посмотри – она прольется из строчек
Станет тем, что больше всех тебе надо.
И посветит для тебя, а захочет –
Ты почувствуешь, что я где-то рядом.
* * *
Андрею
Я в дождь читаю о дожде.
Цзян И, китаец молчаливый
По Лондону проходит, где
Он видит дождь и ветер в ивах.
Там – осень, у меня – весна,
И от дождя свежо и чисто,
Сиреневая нежность сна
Отсвечивает аметистом.
Я тоже обожаю дождь! –
Не в Лондоне и не в Китае,
А здесь, в Москве, где ты живешь,
И я – сижу себе, читаю.
* * *
Лужами небо в карманах чмокает.
В куртке, насквозь сиреневой,
Так и иду восторженно-мокрая
И наслаждаюсь временем
Года и вечности, последождия,
Вечером сине-розовым.
Все в этом важно до невозможности,
И ничего серьезного.
* * *
Ветки распускают паруса,
Чтобы дальше, в лето, плыть зелеными.
Оказались птичьи голоса
Разными, а птицы – не воронами.
У каштанных листьев тонкость ног
До того оленья, что прародина
Всех живых -- умещена в листок
И в глаза мне смотрит новорожденно.
ОКОЛО МЕТРО
Глуповато-веселой цаплей
(Изнутри или и снаружи?)
Я шагаю сквозь эти капли
И прозрачные эти лужи.
И всего-то: остаться целой,
Не распасться на изумруды,
Потрясающей цаплей белой,
Улыбающейся кому-то.
31 ИЮЛЯ
Четырнадцать градусов лета. Бывает хуже.
Желание слиться с горячей натурой чая.
Себе и тому, кто моим оказался мужем,
Я ужин готовлю и даже слегка скучаю.
Недавно он спрашивал, нужен ли новый «parker»,
Чтоб новых стихов увеличивалось количество.
Откуда мне знать. Я сегодня – дерево в парке.
И неба, и ветра, и листьев своих владычица!
* * *
Какое все другое в дождь,
И как оно мне нравится!
Когда идешь под ним, идешь --
Становишься красавицей.
От лета млеть – веселый труд,
Зеленая религия.
Когда извилины поют
И через лужи прыгают!
23 АВГУСТА
Пусть усталость птицей серой
Мягко крыльями взмахнет,
И летит такой манерой
До спокойной глади вод,
Где бесшумно отразится
Вместе с небом и листвой.
И не станет серой птицы
У меня над головой.
* * *
Нас улицы горбатые несут
На спинах почему-то апельсиновых.
И легким ветром награждает суть
Желания бродить неугасимого.
А где-то осень ставит парус свой,
Налаживает, нами не замеченный.
И только ветер правит головой.
И только жить, и больше делать нечего.
* * *
Я слышу с утра, как во мне оживает париж,
Как день не спеша поворачивает на берлин,
И как лиссабонствует вечер. Касательно крыш
Я думаю, что они видятся мне из-за спин
Деревьев – такими тетрадями стихотворными,
Покрытыми веток коричневыми узорами.
А там где-то улицы, башни, соборы, площади,
Альбера Марке вечно движущиеся лошади,
Что-то весеннее в города вяжущих лапах, и
Жизни, базара и моря шумные запахи.
* * *
И мастер – я, и я же – Маргарита.
Так задается стихотворный ритм.
Окно совсем немного приоткрыто,
Хотя могло бы быть совсем открытым.
Куда лететь? Когда никто не гонит?
Бальзам лучится запахом пачули.
Вдыхать его, писать, сидеть на стуле,
И быть в себе, как яблоко в ладони.